Размышление свящ. Ильи Письменюка о притче Христовой о блудном сыне (Евангелие от Луки, глава 15).
***
Неделя 2-я подготовительная к Великому посту посвящается известной притче о блудном сыне. В культурном и литературном наследии человечества данному евангельскому образу посвящается много внимания, основная тема которого – принятие отцом вернувшегося из «страны далеча» младшего сына. Но, порой, за вроде бы главной идеей той или иной истории Священного Писания, скрывается более сложный и не менее поучительный смысл.
Здесь хотелось бы поразмышлять о том, кто в притче Христовой является действительно блудным сыном и является ли эта притча настолько оптимистичной, как иногда хочется ее воспринимать в разрезе покаяния и возвращения домой младшего брата?
Итак, главный нарратив – возвращение и покаяние ушедшего из дома отпрыска, который, истратив все достояние, сумел переступить через свою гордость и вернуться к отцу. Не менее важным является образ отца, который каждый день ждал своего сына и принимает его в дом не рабом и не слугой, а действительно сыном, прощая и не вспоминая прошлого. Этот образ толкуется достаточно просто: отец – Бог, сын – покаявшийся человек. Бог ждет каждого человека и в Своей справедливости и благости намного превосходит наше человеческое понимание: Он ждет до последнего каждого человека вне зависимости от степени падения и не разделяет пришедших по времени обращения. Блудный сын истратил, промотал дар Божий, но сумел преодолеть свою гордость; был готов принять участь приниженную (слуга/раб), но благостью Отца восстанавливается, подчеркиваю, в прежнем достоинстве (та же одежда, тот же перстень) с тем, чтобы начать все с начала.
Но есть в этой притче не менее и даже более важный смысл, который расширяет ее покаянный характер и говорит об отношениях между человеком и Богом, построенным на неправильном основании, – восприятие старшим сыном возвращения домой своего брата. Вместо радости старший сын «осердился» и высказывает отцу свои претензии: «Вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими» (Лк. 15, 29).
Если падение младшего, блудного сына нам понятно, то состояние падения его брата воспринимается не сразу. Да, младший сын – действительно образ грешника, обратившегося к покаянию. Но образ старшего сына – образ человека по-настоящему еще не принявшего Бога. Младший через свое падение учится смирению, принятию той участи, которую уготовил отец, причем, принятию из осознания благости отца и необходимости прибывать с ним. Старший же не любит ни своего отца, ни брата (людей). Он служит отцу только из потребительских отношений: я – тебе, ты – мне. И для него действительно становится кризисом ситуация, в которой отец отдает себя, делится своей радостью просто так, из искренности и благости. Он не понимает, что все, что принадлежит отцу – равным образом принадлежит и ему. Он не имеет к отцу никаких чувств, кроме обязанности исполнять свой долг с тем, чтобы в будущем наследовать имение.
Попробуем перенести этот образ на отношения человека и Бога. Есть грешные люди, которые в определенный момент обращаются к Богу, осознают свои ошибки, готовы с терпением пронести через жизнь последствия этих ошибок и надеются только на прощение. Они любят Бога потому что принимают Его в жизнь действительно как Отца, как Родителя, который из любви хочет и может простить. Они считают себя недостойными спасения, но имеют надежду, уповают на любовь Божию.
Есть же те, кто может и не падал так глубоко, как первые, но пытаются построить свои отношения с Богом как в сделке, когда стороны имеют взаимные права и обязанности. Они поклоняются Богу только из страха. Они исполняют заповеди только потому, что хотят получить взамен Царство Небесное. Они считают это Царство обязанностью Бога за их внешнюю верность. И им очень жалко этого Царства для тех, кто, в их восприятии, не так потрудился, не похож на них, кто, возможно, падал в своей жизни. Такие люди не могу радоваться тому, что поднимаются грешники, что находят Бога неверующие и язычники.
Самое страшное, что старший брат – образ многих людей, которые находятся рядом с Богом и являются частью Церкви. Они – верные. Но верность их исключительно потребительская. Выход за рамки, что в одну сторону –молчание Бога на их просьбы, что в другую – благость и всепрощение для тех «кто хуже», является для этих людей, порой, неразрешимым кризисом. Старший сын из притчи не любил своего брата, ему было все равно, что с ним происходит. Также и сегодня: многим верующим в Отца людям в целом все равно, что происходит с теми, кто к их Отцу пока не пришел. Сегодня можно не раз услышать от людей, как им тяжело находиться в обществе «неправославных», «недуховных», «неверующих»… Реакция же на тех, кто только пришел, кто, может, не так выглядит или не так поступает примерно такая же, как и у старшего сына. Они, как и он, не пойдут за своими братьями в чужую страну греха и по-настоящему не сильно-то и ждут возвращения домой… Как видим, можно формально быть рядом с Отцом, не уходить в «страну далечу», но внутренне быть так же далеко.
У притчи о блудном сыне нет окончания. Слова отца о необходимости радости о том, что младший брат «был мертв и ожил, пропадал и нашелся» остались без ответа. И мы можем задать вопрос: кто же из братьев собственно блудный сын?